Акунин
Фрик
offline
"Коронация"
В общем книжка порадовала...
Подписи не хватает: "всё, что вы хотели знать о пидорасах царского времени, но боялись спросить"
------------
Добавлено полчаса спустя:
Не, я должен выложить пару цитаток)) это надо видеть))
Итак, местный педрариум... великосветская гей-тусовка...
На первый взгляд всё это выглядело как самый обычный светский суаре, однако, если приглядеться, обращала на себя внимание чрезмерная румяность и чернобровость некоторых кавалеров, дамы же и вовсе смотрелись странно: чересчур плечистые, с кадыкастыми шеями, а одна даже с тонкими усиками. Эндлунг тоже обратил на неё внимание, и по его оживлённому лицу промелькнула тень — выходило, что усами он пожертвовал зря. Впрочем, попадались и такие особы, про которых нипочём не догадаешься, что это мужчина. Например одна в наряде Коломбины, показавшаяся мне смутно знакомой, пожалуй, поспорила бы тонкостью стана и гибкостью движения с самой госпожой Зизи.
Мы с Эндлунгом прошлись под руку между пальм, высматривая Бэнвилла и Карра. Почти тотчас же к нам подлетел некий господин с бантом распорядителя на груди и, прижимая руки к груди, укоризненно пропел:
— Нарушение, нарушение устава! Те, кто пришёл вместе, развлекаются по отдельности. Успеете ещё намиловаться, голубки.
Он пренагло подмигнул мне, а Эндлунга слегка ущипнул за щеку, за что немедленно получил от лейтенанта веером по лбу.
— Резвушка, — любовно сказал распорядитель камер юнкеру, — позволь познакомить тебя с графом Монте Кристо.
И подвёл к Эндлунгу красногубого старика в чёрном, завитом парике.
— А ты, рыженький, обретёшь блаженство в обществе очаровательной нимфы.
Я предположил, что в этом кругу заведено обращаться к незнакомым людям на «ты», и ответил в тон:
— Благодарю тебя, мой заботливый друг, но я бы предпочёл…
Однако у меня на локте уже повисла развязная нимфа в греческой тунике и с зажатой подмышкой позолоченной арфой.
Она немедленно принялась нести какую то чушь, причём чрезвычайно ненатуральным фальцетом и ещё все время складывала губы бантиком.
А на сцене тем временем началось представление.
Две тапетки [пассивные гомосексуалисты, - прим. аффтара журнала] завели дуэтом модный романс господина Пойгина «Не уходи, побудь со мною» .
Пели они весьма искусно, с подлинной страстью, так что я поневоле заслушался, но на словах «Тебя я лаской огневою и обожгу и утомлю» нимфа вдруг положила мне голову на плечо, а пальцами как бы ненароком скользнула под мою рубашку, чем привела меня в совершеннейший ужас.
Охваченный паникой, я оглянулся на Эндлунга. Тот, заливисто хохоча, лупил веером по рукам своего морщинистого кавалера. Кажется, лейтенанту приходилось не легче, чем мне.
Певицы были вознаграждены бурными рукоплесканьями, к которым присоединилась и моя поклонница, что на время избавило меня от её домогательств. Распорядитель поднялся на сцену и объявил:
— По желанию нашего дорогого Филадора сейчас будет исполнен так всем полюбившийся танец живота. Танцует несравненная госпожа Дезире, специально ездившая в Александрию, чтобы постичь это высокое древнее искусство! Попросим!
Под аплодисменты на возвышение поднялся упитанный господин средних лет в ажурных чулках, коротенькой накидке, вытканной блёстками юбочке и с голым животом — круглым и противоестественно белым (надо думать, от свежего бритья).
Аккомпаниатор заиграл персидскую мелодию из оперетки «Одалиска», и «госпожа Дезире» принялась качать бёдрами и ляжками, отчего её изрядное чрево все заколыхалось волнами.
Мне это зрелище показалось крайне неаппетитным, но публика пришла в полнейшее неистовство. Со всех сторон кричали:
— Браво! Чаровница!
Тут уж моя нимфа совсем распоясалась — я едва поймал её руку, опустившуюся на моё колено.
— Ты такой неприступный, обожаю, — шепнула она мне в ухо.
В общем книжка порадовала...
Подписи не хватает: "всё, что вы хотели знать о пидорасах царского времени, но боялись спросить"
------------
Добавлено полчаса спустя:
Не, я должен выложить пару цитаток)) это надо видеть))
Итак, местный педрариум... великосветская гей-тусовка...
На первый взгляд всё это выглядело как самый обычный светский суаре, однако, если приглядеться, обращала на себя внимание чрезмерная румяность и чернобровость некоторых кавалеров, дамы же и вовсе смотрелись странно: чересчур плечистые, с кадыкастыми шеями, а одна даже с тонкими усиками. Эндлунг тоже обратил на неё внимание, и по его оживлённому лицу промелькнула тень — выходило, что усами он пожертвовал зря. Впрочем, попадались и такие особы, про которых нипочём не догадаешься, что это мужчина. Например одна в наряде Коломбины, показавшаяся мне смутно знакомой, пожалуй, поспорила бы тонкостью стана и гибкостью движения с самой госпожой Зизи.
Мы с Эндлунгом прошлись под руку между пальм, высматривая Бэнвилла и Карра. Почти тотчас же к нам подлетел некий господин с бантом распорядителя на груди и, прижимая руки к груди, укоризненно пропел:
— Нарушение, нарушение устава! Те, кто пришёл вместе, развлекаются по отдельности. Успеете ещё намиловаться, голубки.
Он пренагло подмигнул мне, а Эндлунга слегка ущипнул за щеку, за что немедленно получил от лейтенанта веером по лбу.
— Резвушка, — любовно сказал распорядитель камер юнкеру, — позволь познакомить тебя с графом Монте Кристо.
И подвёл к Эндлунгу красногубого старика в чёрном, завитом парике.
— А ты, рыженький, обретёшь блаженство в обществе очаровательной нимфы.
Я предположил, что в этом кругу заведено обращаться к незнакомым людям на «ты», и ответил в тон:
— Благодарю тебя, мой заботливый друг, но я бы предпочёл…
Однако у меня на локте уже повисла развязная нимфа в греческой тунике и с зажатой подмышкой позолоченной арфой.
Она немедленно принялась нести какую то чушь, причём чрезвычайно ненатуральным фальцетом и ещё все время складывала губы бантиком.
А на сцене тем временем началось представление.
Две тапетки [пассивные гомосексуалисты, - прим. аффтара журнала] завели дуэтом модный романс господина Пойгина «Не уходи, побудь со мною» .
Пели они весьма искусно, с подлинной страстью, так что я поневоле заслушался, но на словах «Тебя я лаской огневою и обожгу и утомлю» нимфа вдруг положила мне голову на плечо, а пальцами как бы ненароком скользнула под мою рубашку, чем привела меня в совершеннейший ужас.
Охваченный паникой, я оглянулся на Эндлунга. Тот, заливисто хохоча, лупил веером по рукам своего морщинистого кавалера. Кажется, лейтенанту приходилось не легче, чем мне.
Певицы были вознаграждены бурными рукоплесканьями, к которым присоединилась и моя поклонница, что на время избавило меня от её домогательств. Распорядитель поднялся на сцену и объявил:
— По желанию нашего дорогого Филадора сейчас будет исполнен так всем полюбившийся танец живота. Танцует несравненная госпожа Дезире, специально ездившая в Александрию, чтобы постичь это высокое древнее искусство! Попросим!
Под аплодисменты на возвышение поднялся упитанный господин средних лет в ажурных чулках, коротенькой накидке, вытканной блёстками юбочке и с голым животом — круглым и противоестественно белым (надо думать, от свежего бритья).
Аккомпаниатор заиграл персидскую мелодию из оперетки «Одалиска», и «госпожа Дезире» принялась качать бёдрами и ляжками, отчего её изрядное чрево все заколыхалось волнами.
Мне это зрелище показалось крайне неаппетитным, но публика пришла в полнейшее неистовство. Со всех сторон кричали:
— Браво! Чаровница!
Тут уж моя нимфа совсем распоясалась — я едва поймал её руку, опустившуюся на моё колено.
— Ты такой неприступный, обожаю, — шепнула она мне в ухо.
буду умничать в компании, если что))
Фрик
offline
ТиДжолли)
пора заводить словарег))
вот приедешь в Мск, буду брать у тебя индивидуальный курсы по изучению украинского языка))
пора заводить словарег))
вот приедешь в Мск, буду брать у тебя индивидуальный курсы по изучению украинского языка))
Джоллькин
offline
| QUOTE |
| вот приедешь в Мск, буду брать у тебя индивидуальный курсы по изучению украинского языка)) |
Тогда готовься
Я тебя тогда за щечки подергаю в ответ)
, а ведь я читала енту книжку!